ФБ 2014

[violinfox]

Название: Герилендские ведьмы
Автор: *ШумелКа Мышь*
Бета: Twenty One Grams
Размер: миди, 5566 слов
Пейринг/Персонажи: Рик Граймс, Гленн, Мишонн, Дэрил Диксон, ОМП в количестве трех штук, ходячие
Категория: джен
Жанр: АУ, приключения
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: нет
Краткое содержание: Во время очередной вылазки в поисках необходимого для выживания Рик, Гленн, Мишонн и Дэрил приезжают в идеальный городок. Они действуют по привычному плану, не подозревая, что им предстоит столкновение с Герилендскими ведьмами.
Примечание: автор упорот.
Размещение: запрещено без разрешения автора


Городок поражал чистотой.
Казалось, что здесь никогда не было нашествия ходячих, толп пытающихся спасти свои жизни людей, паники и ужаса, в которых потонул остальной мир. Как будто кто-то построил невидимую ограду вдоль всей границы, не впускающую внутрь ни зла, ни горя, ни страданий. Тихо шелестела листва платанов, зеленела аккуратно подстриженная трава на газонах, и даже пыль словно не решалась осквернить своим присутствием подъездные дорожки к домам.
Вот только, кроме чистоты, не было ни единого признака присутствия человека.
– Это просто Плезантвиль какой-то, – тихо пробормотал Гленн, оглядываясь вокруг в тщетной попытке обнаружить хотя бы намек на несовершенство.
– Только вместо симпатичных девиц в панталонах здесь наверняка полно ходячих, – не разделил эмоций парня Дэрил. – Глядите в оба. Собирайте только самое необходимое. Увидите скопление этих тварей – стреляйте.
– Нам нужны консервы, крупы, лекарства из домашних аптечек. Если уверены, что сможете унести на себе еще что-то – берите, – добавил Граймс, на мгновение отвлекаясь от извлечения из багажника рюкзаков и оружия. – Встретимся через два часа здесь же.
– А я уже успела забыть, каково это – ездить на вылазки с тобой, Рик, – усмехнулась Мишонн, проверяя, легко ли выходит из ножен катана. – Может, нам стоит завести журнал по технике безопасности и расписываться в нем перед каждой поездкой?
Собственно, они могли бы продолжить неторопливую беседу, однако некоторые привычки оказываются сильнее желаний. Так и сейчас они ограничились всего четырьмя фразами и, не сговариваясь, разошлись в противоположные стороны. Каждый знал, что нужно делать. Каждый помнил правила так, словно впитал их с молоком матери. И каждый был готов столкнуться лицом к лицу со смертельной опасностью.
Но городок расслаблял.
Обоняние дразнил аромат свежескошенной травы, глаз радовали яркие цветы на клумбах. Блестели на солнце очищенные от пыли окна домов. Казалось, еще чуть-чуть, и откроется красная дверь двухэтажного коттеджа. Выедет на тротуар малыш на трехколесном велосипеде и покатит в гости к приятелю. А то и раздастся громкий смех из-за выбеленного забора справа, а затем в воздухе мелькнет футбольный или баскетбольный мяч.
Все вокруг было слишком правильным, слишком живым, чтобы не таить в себе опасности.
Гленн двинулся на запад, разглядывая дома и выбирая наиболее подходящий.
Он не любил забираться в огромные, с множеством комнат и перегородок здания. Там приходилось утраивать осторожность, так как за любым поворотом мог поджидать ходячий. Так же опасными, с точки зрения азиата, были крепкие каменные строения, в которых до апокалипсиса располагались магазины, бары или жилища параноиков. Поначалу там частенько пытались спрятаться охваченные ужасом жители, что теперь оборачивалось повышенной концентрацией мертвяков на квадратный метр.
Но в этом городке дома казались идеальными, буквально просящими зайти внутрь.
Гленн выбрал симпатичный коттеджик, под окнами которого зеленели аккуратно подстриженные кусты.
Поправил на плече рюкзак, коснулся пальцами рукояти ножа, проверил пистолет и двинулся вперед, стараясь ступать как можно тише.
– Добрый день! Вы племянник миссис Нуатро? – звук незнакомого голоса заставил его испуганно подпрыгнуть на месте и резко обернуться.
Через дорогу, не глядя по сторонам и постукивая каблучками по асфальту, переходила женщина. Она казалась живым воплощением города: собранные в свободный пучок на затылке светлые волосы, кипено-белое платье, такого же цвета туфли, перчатки и шейный платок. Ее улыбка была чистой и открытой, какой никто из выживших не видел уже давно. Букет фиалок в руках одновременно и завершал образ, и придавал ему еще больше неуместности и сюрреалистичности.
– Мистер? – обеспокоенно нахмурилась незнакомка, подходя ближе. – Что с вами? Вы побледнели.
– Ох, нет, все в порядке, – тряхнул головой, прогоняя наваждение, Гленн. – Просто я не ожидал увидеть здесь… вас.
– А вы умеете сделать даме комплимент. Ваша тетушка переехала в Нью-Йорк еще два года назад. Неужели вы не слышали об этом?
– Я… Я не… – начал было парень, но почему-то не смог сказать стоящей перед ним женщине правду. То ли этот город так на него действовал, то ли пристальный взгляд голубых глаз, однако с языка невольно сорвалась явная ложь. – Мы с родителями жили в Европе и вот только два месяца назад вернулись, думали, что стоит повидать тетушку, показать ей фото.
– Это так мило, – еще шире улыбнулась незнакомка. – Но что же мы стоим на улице? Пойдемте ко мне, я вас угощу чаем со своим фирменным сливовым пирогом!
– Вы очень любезны, но мои друзья… – попытался отказать Гленн, но его прервали.
– Да бросьте! Я дам вам немного пирога с собой, и вы угостите своих спутников! Пойдемте!
Женщина оказалась очень настойчивой. Она потянула парня за собой, не переставая рассказывать о «тетушке Мейбл» ни на секунду. По ее словам, старушка была воплощением доброты, нравственности и патриотичности. Она каждый год участвовала в параде в честь Дня Независимости и пекла изумительные кексы на День Благодарения, которые раздавала соседям. И вообще, в Гериленде все очень дружны и готовы помочь даже самому подозрительному незнакомцу.
– Ох, я была так невежлива с вами! – внезапно воскликнула женщина, резко затормозив, и протянула Гленну руку. – Я ведь даже не представилась! Меня зовут Мери! А вас?
– Гленн…
– Хм… Очень приятно. Пойдемте же!
Новая знакомая вновь потащила парня за собой, улыбаясь так, словно в конце пути их ждал загс с собравшимися внутри гостями. Вот только перед этим мелькнуло в ее глазах что-то, заставившее Гленна насторожиться. Как будто его имя не вписывалось в картину мира Мери, и она вынуждена была напрячься, чтобы вернуть себе прежнее благодушие.
Впрочем, более ничего подозрительного не происходило.
Чай оказался вкусным, равно как и пирог. Ко всему прочему, женщине явно доставлял удовольствие аппетит, с которым Гленн поглощал угощение. Она даже не болтала, аккуратно отламывая вилкой маленькие кусочки от своей порции. Правда, съела едва ли одну десятую часть, тогда как кружка и вовсе осталась полной.
– Спасибо вам за угощение, было очень вкусно, но мне пора, – поднялся парень, стряхивая крошки с брюк. – Мои друзья действительно будут меня искать.
– Я так не думаю, – улыбнулась Мери, оставляя тарелку с пирогом в сторону. – Больше тебя никто и никогда искать не будет.
– Что?..
В этот момент у Гленна закружилась голова, перед глазами пронесся образ весьма довольной Мери, бежевого дивана с кружевными подушками, увешанной фотографиями стены. Прежде чем окончательно провалиться в беспамятство, парень обратил внимание на изображение трех девушек. Одна из них до боли напоминала хозяйку дома, а вот две другие, хоть и были похожи, словно сестры, имели более эффектную внешность.
Но, к сожалению, подумать об этом он не успел.
– Итак, Вильям, – обратилась к Гленну женщина, разом растерявшая свою приветливость. Она поправила волосы, разгладила невидимые складки на платье и недобро усмехнулась, – с этого момента у тебя начинается новая жизнь.

Мишонн пошла на восток, в сторону видневшегося вдалеке массивного здания.
Они уже проезжали мимо него, но понять, что это за строение, так и не смогли. Стены из красного кирпича и пластиковые окна, занавешенные жалюзи, намекали на явно административное направление деятельности. Однако рядом со входом стояла машина скорой помощи, так что это могла оказаться и больница. Что было даже лучше мэрии или школы – у них заканчивались лекарства, а повторения эпидемии не хотелось никому.
Потому Мишонн проигнорировала стоящие вдоль дороги симпатичные домики, отметила краем глаза ветклинику, в которую можно было заглянуть на обратном пути, покосилась на вывески магазинов, но решила оставить право найти пищу за своими спутниками. Сейчас ее интересовало только двухэтажное здание, очень похожее на то, в котором когда-то устроил свою резиденцию Губернатор.
Стоит ли говорить, что весь городок неуловимо ассоциировался с Вудбери? Только здесь не было сторожевых вышек и заборов, которые одновременно и защищали людей внутри и позволяли никого не выпускать наружу. Не было здесь и толп счастливых жителей, психов-мэров и жестоких вечерних развлечений.
И Мишонн это очень не нравилось.
Она вообще предпочитала знакомую опасность неизвестности. Как показывала практика, в таких вот тихих местечках порой таятся демоны пострашнее оживших мертвецов. Потому катана уже давно покинула свои ножны и теперь холодно поблескивала на солнце.
Но, как ни странно, в холл удалось войти без проблем.
К сожалению, это оказалась мэрия, а значит, искать здесь лекарства было бессмысленно. Но интуиция буквально кричала о том, что здание таит в себе гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Пришлось послушаться и хотя бы бегло оглядеться.
Мишонн обошла холл, мельком осматривая смежные помещения на предмет ходячих, поднялась на второй этаж и ненадолго задумалась. Перед ней простирался широкий коридор с множеством дверей по обеим сторонам. В конце виднелись массивные створки, сейчас закрытые, с табличкой наверху, обозначающей, что за ними находился конференц-зал. Но ничего необычного в этом не было. Наверняка в каждом кабинете стоял типичный набор мебели из стола, двух-трех стульев и книжного шкафа, а для разнообразия кое-где подсыхали фикусы в зеленых пластиковых или коричневых глиняных горшках.
Однако что-то толкало Мишонн вперед. Будто там можно было найти решение всех проблем.
Потому она сделала шаг, крепче перехватила катану и замерла, прислушиваясь.
За одной из дверей кто-то был.
До нее доносилось тихое пение, как если бы кто-то мурлыкал под нос засевшую в голове мелодию, шорох ручки по бумаге, порой раздавалось клацанье клавиш клавиатуры. И либо это была талантливая звуковая постановка, либо в кабинете номер сто тринадцать сидел и работал человек. Что выглядело совсем уж странно с учетом того, что происходило в мире. Обычно люди либо объединялись в группы и разъезжали по стране в поисках надежного места, чтобы укрыться там до лучших времен, либо запирались в собственных домах, боясь высунуть нос на улицу. Встречались сорви-головы, которые устраивали облавы на небольшие группы ходячих. Были и те, кто предпочитал покончить жизнь самоубийством. Но никому и в голову не могло прийти заявиться на работу среди бела дня и что-то писать!
Мишонн осторожно приблизилась к кабинету и ворвалась внутрь, готовая обнаружить там толпу мертвяков и включенное радио или магнитофон.
Но ее поджидал сюрприз.
– Добрый день! Вы что-то хотели? – подняла голову от бумаг миловидная женщина. Ее иссиня-черные волосы были собраны под ободок, строгое черное же платье в стиле пятидесятых украшал белый воротничок, а темные глаза светились умом и абсолютным внутренним спокойствием. Как будто эта леди, другого определения придумать не удалось, действительно сидела на работе, поджидая обеспокоенных своими проблемами жителей городка. – Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Кто вы? – нахмурилась Мишонн, отступая на шаг назад и выставляя катану острием к незнакомке. – Что вы здесь делаете?
– Ох, вы, наверное, записывались на прием к мисс Карен… – женщина быстро проглядела ежедневник, испрещренный записями, и тут же широко улыбнулась. – Ну, точно! Вот, миссис МакКенли, пятнадцать ноль-ноль, по вопросу социальных выплат за сына! Все верно? Простите, что вас не предупредили, наш секретарь в последнее время стала очень рассеянной. Постоянно ее нет на месте, и работу выполняет все хуже. Думаю, скоро ее отправят на пенсию.
– Так что случилось с мисс Карен? – осторожно уточнила Мишонн, поняв, что перед ней сумасшедшая. Отлично выглядящая, здоровая физически ненормальная, которой невероятным образом удалось выжить. Следовало бежать из этого места со всех ног, позабыв об интуиции и лекарствах. Психи, как было известно еще со времен прошлой жизни, зачастую оказывались куда опаснее ходячих. Но женщина уже проскользнула к двери и плотно ее прикрыла, отсекая случайной посетительнице пути к отступлению. Пришлось подыграть.
– Невероятная история! – всплеснула руками незнакомка, продолжая мастерски перекрывать путь к выходу. – Буквально позавчера вечером спустилась в подвал, чтобы проверить котел отопления – вы же знаете, все пожилые люди мерзнут – и оступилась. К счастью, ничего непоправимого не произошло, но со сломанной ногой она не сможет появляться в мэрии еще три месяца. Так что мне придется временно ее замещать… О, кстати, меня зовут Флора.
– Мишонн, – женщины пожали друг другу руки.
– Не желаете ли чаю? Вы знаете, я живу одна, но просто обожаю печь. Вот вчера испекла сливовый пирог, но одна его не осилю. Составите компанию?
– Мне нужно идти на встречу…
– Прошу вас! Вы же зачем-то пришли, а мне так скучно сидеть тут одной…
Флора сложила в молитвенном жесте затянутые в черные перчатки руки и так жалобно посмотрела на Мишонн, что та просто не смогла отказать. Она действительно рассчитала время с запасом, чтобы на обратном пути можно было пробежаться по домам и заглянуть в ветеринарную клинику. Поэтому могла посвятить полчаса человеку, для которого мир оживших мертвецов был не более чем страшной сказкой.
Они довольно мило поболтали, попили чаю, поели пирога… правда, ела в основном Мишонн, забывшая, когда в последний раз хотя бы видела подобные деликатесы. Флора же предпочитала болтать о своей работе, посетителях, моде, а потому к своей порции едва притронулась. Скорее просто поковыряла ложечкой, но сделала это с таким изяществом, что предъявить ей что-либо было невозможно.
– Было очень приятно посидеть, Флора, но мне пора, – поднялась со стула Мишонн и уже закинула на плечо ремень ножен, когда женщина ошарашила ее внезапным вопросом:
– Да, да, разумеется. Скажите, а вы какой цвет в одежде предпочитаете?
– Что?
– Ну, надо же вам будет подобрать платье, когда вы поселитесь в нашем городе! Думаю, вам очень пойдет желтый. У меня дома хранится отрез очаровательной тафты! Или вы предпочитаете зеленый?
– Что?..
Мишон помотала головой, пытаясь прогнать головокружение, но только усугубила ситуацию. Комната поплыла перед глазами, в ушах зашумело, а ноги подкосились, не выдержав веса тела.
Перед тем как провалиться в беспамятство она услышала:
– Все-таки желтое. Вы будете прелестны, моя дорогая.

Рик двинулся на север.
Не потому что там было что-то интересное. Просто прибыли они именно с севера, и так было ближе к дому.
Пейзаж вокруг не менялся, дома в какой-то момент стали казаться невероятно похожими друг на друга, хотя при определенной концентрации на деталях обнаруживались существенные отличия. Дело немного спасали указатели на перекрестках, но все же Граймс начал опасаться, что заблудится здесь и не сможет вернуться к машине.
В тот же миг до его ушей донеслось нечто удивительное.
Шум газонокосилки.
Не то чтобы Рик ранее ни разу не слышал подобного звука. Напротив, в прошлой жизни именно это дребезжание будило его в воскресенье утром, вызывая раздражение. Сколько раз он пытался уговорить Лори перенести приходы соседского мальчишки на будни! Однако та упрямо отказывалась, мотивируя это тем, что «ребенку надо учиться».
С тех пор многое изменилось. Лори не стало. Карл вырос. Появилась Джудит. Словно невидимая граница разделила два мира, не допуская их проникновения друг в друга.
И звук работающей газонокосилки был частью того мира. Где они ели блинчики всей семьей, где ссорились из-за ключей от автомобля, где самой большой заботой была невыплата за дом. Не то чтобы Граймс больше ни разу не видел это орудие труда. Просто как оружие массивная машина была бесполезна, а бензин для нее шел на другие цели.
Невольно ускорив шаг, Рик поспешил к источнику звука, с удивлением понимая, насколько сильно билось его сердце. Словно пыталось проломить грудину и, разорвав мышцы, выскочить наружу. Чтобы побыстрее добраться к цели.
Девушка стояла к Граймсу спиной.
Красное платье с пышной юбкой и узким лифом, которые так любили в пятидесятые. Алые туфли на высоком каблуке. Рыжие волосы, крупными локонами ниспадающие до лопаток. Женщина слегка наклонила газонокосилку, словно пытаясь рассмотреть что-то на ее торце. Наверняка у машины просто заклинило режущие лопасти какой-нибудь намотавшейся на основание травой, но незнакомка в своем наряде не могла позволить себе сесть на землю и вытащить лишнее пальцами.
– Позвольте, я помогу вам? – не удержался Рик и быстро перешел дорогу, разглядывая женщину.
Она оказалась удивительно красивой. Белая кожа контрастировала с огненно-рыжими волосами и алыми губами, а зеленые глаза казались просто огромными. Правда, здесь наверняка сыграла свою роль косметика, которой на лице незнакомки было довольно много. Но впечатление все равно осталось положительным.
– Мы знакомы? – удивленно приподняла брови женщина, но все же шагнула в сторону, позволяя Граймсу приблизиться к газонокосилке. – Я вас раньше никогда не видела.
– Меня зовут Рик. Я здесь проездом с друзьями.
– Вот как… Что же, меня зовут Фауна. Приятно увидеть живого человека в этом гиблом месте.
– Наверняка. А вы не боитесь подстригать газон в одиночестве? Звук может привлечь ходячих.
– Ходячих? – еще больше удивилась женщина и отошла на шаг назад. Вообще ее поведение очень импонировало Рику. Она не искала помощи, не набивалась в компанию, не проявляла лишней агрессии. Каждое ее движение говорило о чувстве собственного достоинства и способности постоять за себя в критической ситуации. А уж каблуки, косметика и укладка в мире, полном оживших мертвецов, вызывали чувство глубокого уважения. Фауна вовсе не страдала из-за гибели прошлой жизни. Она продолжала устраивать свой быт, оставаясь самой собой.
Невольно Граймс вспомнил женщин из своей команды.
Они были сильными, смелыми, заботливыми. Каждая из них прошла через горнило таких испытаний, за которые в иные времена давали медали. Вот только они предпочитали удобные брюки и ботинки платьям и каблукам. А о слове «косметика» и вовсе не вспоминали. Даже если раньше любили прихорашиваться. И проблема была не в том, что им недоставало женственности или красоты. Напротив. Но они выживали. А Фауна, по крайней мере внешне, жила.
Наверняка, чтобы не пасть духом, она вынуждена была отметать всякое напоминание о ходячих и о приносимых ими бедах. И судя по тому, что ее еще не укусили и не убили, такая методика приносила свои плоды.
О том, что не стоит так рьяно убеждать себя, Рик старался не думать. Он устал драться за собственную жизнь, и этот уголок спокойствия слишком сильно тянул его к себе. Потому он и накручивал предположения и допущения, игнорируя факты и то, что он только что придумал жизнь абсолютно незнакомому человеку.
– Простите, я использовал сленг, – улыбнулся Граймс. – Мы называем ходячими бандитов и грабителей. Вот я по привычке и использовал это слово.
– Ох, ничего страшного. Нет, в Гериленде вообще нет такой преступности, как в больших городах. Так, хулиганят время от времени подростки, но мы справляемся своими силами. Вы сможете починить мою газонокосилку?
– Легко! – не удержался от пустой бравады Рик и, опустившись на корточки, снял намотавшуюся на лопасти веревку. После чего запустил машину и продемонстрировал ее работоспособность хозяйке. – У вас не самая удачная модель, так что иногда придется чистить лопасти вручную.
– Благодарю вас! Она, кажется, даже резать стала лучше, – попробовала пройтись по траве Фауна. – Позвольте угостить вас в качестве благодарности чаем?
– Нет-нет, я спешу, – не слишком убедительно попытался отказаться Граймс.
Но уже через секунду он шел за улыбающейся женщиной, позабыв обо всем.
Он упивался ситуацией. Вновь вернулось то состояние, когда реальность отошла на второй план, оставив только эмоции. Как это было с Лори.
Рик наблюдал за плавными движениями Фауны, разглядывал блики на рыжих волосах, любовался полными губами, когда она оборачивалась. Она ничего не просила, ничего не спрашивала. Эта женщина, знакомство с которой длилось не более получаса, окружила по сути постороннего человека уютом и душевной теплотой. И кажется, была готова защищать его и нести за него ответственность до самого конца, наконец-то сняв с плеч Граймса этот груз.
Фауна улыбалась, болтала о пустяках, поправляла прическу. Она завораживала и околдовывала самим фактом своего существования. И Рик не заметил, как проглотил два куска пирога, и уже нацелился на третий, когда его руку перехватили:
– Не стоит так налегать на сладкое, – мягко, но настойчиво произнесла Фауна. – Ведь скоро ужин, а если вы вернетесь домой сытым и не сможете порадовать повара аппетитом, мне будет неловко.
– Думаю, они не слишком расстроятся, если у них будет на одного едока меньше, – Граймс не позволил женщине отнять руку, удержав ее за запястье. Он не собирался причинять боли, но, наверное, по привычке слишком сильно сжал пальцы, а потом извиняющимся движением приласкал ладонь. – Я бы легко согласился всю оставшуюся жизнь питаться вашим пирогом.
– Это очень мило, – улыбнулась Фауна и плавным движением переместилась Рику на колени. Она пахла жасмином и скошенной травой, и Граймс доверчиво подался навстречу, когда она прошептала ему в губы. – Как жаль, что тебе придется умереть.
Последнее, что удалось запомнить Рику, были невинный поцелуй и блеск зеленых, как абсент, глаз.

Флора, Фауна и Меривезер стояли над добычей, недовольно нахмурившись.
В их городе пустовало еще слишком много домов, а людей было всего трое. Да еще и не удавалось сложить из них хотя бы одну пару.
– Мы можем совместить Мишонн с Риком, – неуверенно предложила Мери. – А Гленна поселим на окраине и добавим ему жену позже.
– Нет. Они плохо смотрятся вместе, – покачала головой Фауна и задумчиво коснулась пальцем губ. – Можно их расселить по отдельности, но в последнее время к нам редко кто заглядывает. Мы не можем оставить их в одиночестве надолго.
– А что если их больше? – подала голос до этого молчавшая Флора.
– Да! Точно! – обрадовалась Меривезер. – Они приехали на машине и собирались встретиться через пару часов! Наверняка собирали припасы, чтобы отвезти их домой другим!
– Теперь их дом здесь, – припечатала Фауна. – Главное, чтобы они действительно хотели вернуться, а не просто ехали мимо…
– Ой!
– Что?
– Я совсем забыла, – сокрушенно покачала головой Мери, – их было четверо. Один мужчина пошел на юг…
Она отлетела в сторону, словно пушинка под порывом ветра, и с грохотом врезалась в стену, обвалив многочисленные фотографии. Последним на макушку ей рухнуло то самое семейное изображение, сделанное после смерти родителей. Наверняка позже появится шишка. Но хоть углом рамы не рассекло кожу до крови, как это случилось в прошлый раз, что не могло не радовать.
Зато Фауна была в бешенстве:
– Ты упустила! Упустила его! Что если он доберется до жилых кварталов? Что если он решит найти своих друзей или приведет помощь позже?! – шипела она, злобно щурясь. – Нам надо найти его!
– Спокойно, – обняла сестру Флора, заставив ее замолчать. – Сначала надо закончить с этими, пока они не очнулись. Ритуал занимает время, а действие снотворного не вечно.
– Я же привела другого… – виновато забормотала сжавшаяся у стены в комок Меривезер. – Я не хотела сделать плохо, я привела другого…
– Мы знаем, дорогая. Все будет хорошо.
Как самая старшая, Флора всегда была миротворцем в семье, примиряя друг с другом вспыльчивую Фауну и рассеянную Меривезер. С того момента, как они остались одни, забот стало гораздо больше, что отразилось на сестрах. Все чаще возникали конфликты едва ли не на пустом месте, все чаще приходилось посещать жилые кварталы, заглядывая в окна домов и успокаивая себя. Они втроем поддерживали порядок в этом городе. Спасали случайно заблудшие души, даруя им новую, правильную жизнь. И горожане платили им благодарностью, бросаясь навстречу и норовя обнять. Им было слишком сложно запомнить новые правила, главным из которых было жить по-старому.
Поэтому сестры старались ограничиваться только той частью города, где все еще было пусто.
Флора перевела взгляд на лежащую на полу троицу. Их необходимо было подготовить к ритуалу. Одежда никуда не годилась. Один вообще щеголял бородой, позволительной мужчине почтенного возраста, но никак не молодому супругу.
Меривезер смотрела на обнимающихся сестер, терзаясь одновременно чувствами вины и зависти. Они всегда были ближе друг к другу, оставляя ее на самый крайний случай. И даже селили своих спасенных рядом, если не в одних домах, создавая семьи. А ее, как самую младшую, практически игнорировали. Что было очень обидно, ведь именно она следила за новоприбывшими. Именно она нашла рецепт сливового пирога, в котором снотворное практически не ощущалось. И именно она спасла первого человека! Она, а не эта мерзкая рыжая дрянь!
Фауна же ждала.
Да, необходимо было провести ритуал перед началом охоты на последнего новенького. Но она чувствовала, что на этот раз все будет по-особенному. Нечто в ее груди трепетало в предвкушении сладкой игры. Ведь четвертому удалось уйти, он оказался везунчиком. А их будет трое. И каждая из сестер попытается поймать счастливчика первой.
Крепче прижав к себе Флору, Фауна не удержалась от улыбки.
В охоте ей не было равных.

Дэрил двинулся на юг просто потому что это было единственным не занятым другими направлением.
Ему требовалось подумать обо всем произошедшем между ним и Риком в одиночестве. Благо внешний вид и атмосфера городка располагали к неспешной прогулке. Идиллический пейзаж в духе Плезантвиля нисколько не способствовал соблюдению осторожности. Диксон опустил арбалет и шагал по дороге, вдыхая полной грудью чистый воздух, крутя головой и разглядывая чистенькие домики.
Он никогда не жил в подобном месте. Детство его прошло в грязной халупе в пригороде Атланты, где из развлечений была только охота да выпивка. Однако последнего Дэрил старался избегать, насмотревшись на отца и брата. А потом пришли ходячие, и мечты о светлом будущем пришлось похоронить. В тот момент, когда он пристрелил своего первого ожившего мертвеца.
И с каждым днем становилось все хуже.
Они бежали, отстреливались, теряли людей, встречали новых. Были короткие передышки, но в скором времени обязательно приходила новая напасть, справиться с которой оказывалось все сложнее. Выжившие становились слабее. Ходячие – сильнее. А шансы выжить уменьшались так явно, что это было ясно даже способному без проблем выбраться из ядерного реактора Диксону.
Вдобавок… эпидемия.
Рик оправдывался тем, что Кэрол сама призналась в убийстве тех двоих. Он находил кучу доводов в пользу своего решения. Он объяснял, что теперь ее не найти и не догнать без риска сдохнуть где-нибудь под кустом. Но все это меркло перед тем фактом, что Граймс выставил из убежища женщину, бывшую им другом на протяжении всего путешествия.
Со злостью пнув подвернувшийся под ноги камушек, Диксон вдруг обратил внимание на дома вокруг.
Видимо, он зашел слишком далеко от центра, так как здания здесь выглядели не такими ухоженными, на дорожках и газонах виднелась опавшая листва, да и запашок стоял… Как в окружении ходячих.
Тут уж было не до рефлексии.
Вскинув арбалет, Дэрил сдвинулся в тень ближайшего платана и прислушался. Ожившие мертвецы реагировали на звуки, но и сами были слишком шумными. Они хрипели, шаркали, цеплялись и роняли все попадающиеся им под ноги предметы. Поэтому следовало полагаться на слух, а не на зрение, которое порой подводило.
Но вокруг царила тишина.
Выждав несколько минут, Диксон осторожно двинулся в сторону ближайшего дома. Следовало удостовериться, что ходячие либо скопились в каком-нибудь другом месте, либо были надежно заперты.
К его безмерному удивлению, белая дверь коттеджа оказалась заложена выкрашенным в тот же цвет засовом. Как будто кто-то хотел создать иллюзию порядка и аккуратно закрасил выбивающуюся из общей пасторальной картинки деталь. Присмотревшись, Дэрил обнаружил, что подобный прием использован на всех домах поблизости. Словно тюрьма или… зоопарк?
Встревоженный последним предположением, Диксон прокрался к одному из окон и осторожно заглянул в него.
Сначала его взору открылось лишь собственное отражение из-за царящей внутри дома темноты, но позже он начал различать очертания предметов. Он увидел диван, заднюю стенку старого телевизора, полки с книгами и фотографиями вдоль стен. И ничего, что говорило бы об опасности.
За спиной зашелестел листвой, заставив нервно обернуться, платан.
Повернув голову обратно на гулкий стук, Дэрил едва не выстрелил.
В стекло, пачкая его слизью, бился ходячий.
В тот же миг над городом разнесся звук выстрела, возвещая о том, что кто-то из выживших попал в беду.

– Зачем ты это сделала? – недовольно поинтересовалась Меривезер. – Ты могла потревожить спасенных!
– Ничего, – усмехнулась Фауна, пряча пистолет за пояс платья. – Как проснутся, так и уснут обратно. А нам нужно поймать четвертого.
– Флора будет недовольна. Она сказала, что сначала надо провести ритуал.
–
Флора ни черта не понимает в охоте! Пойдем, надо подготовить сюрприз для нашего неизвестного друга!

Дэрил бежал со всех ног, с ужасом отмечая то, что раньше оставалось скрытым. Засовы висели на всех домах. Но на большинстве дверей, особенно рядом с центром, они были отодвинуты. И даже воздух здесь казался свежей и чище. Вот только все декораторские ухищрения вроде подстриженных кустов или фонариков вдоль дорожек походили одно на другое. Словно… Словно все это сделал один человек.
Наверняка, если бы у него было время осмотреться внимательнее, Диксон обнаружил бы какие-нибудь недостатки. Не прокрашенные участки стен там, где их не видно с улицы. Подгнившие ступеньки крыльца. Собранный, но не сожженный и не вывезенный мусор. И многое другое. Все то, что обязано было появиться там, где внешнее оказалось важнее внутреннего. Неизвестный стремился создать образ идеального городка. Старательно чистил улицы, ухаживал за растениями. Но физически не мог все сделать в одиночку. Потому и ограничивался лишь основным, игнорируя такие важные мелочи.
Оставалось лишь выяснить, какую цель преследовал этот псих, когда запирал в домах ходячих.
Очередной выстрел подсказал ему, где искать друзей.

– Зачем ты это сделала? Он шел прямо к нам в руки! – дергала сестру за рукав Меривезер. Фауна отправила ее за веревками, чтобы оттащить добычу в дом, но все пошло не по плану.
– Мы должны сбить его со следа и завершить ритуал, – упрямо поджала губы Флора. – Ритуал – это самое главное. Ритуал – это все.
– Фауна будет злиться… Она скажет, что это я во всем виновата. А я не виновата…
– Молчи. Пусть она ждет в своей засаде. Нам нужно закончить начатое. Пойдем.

Дэрил обрадовался своему решению сократить дорогу, когда заметил краем глаза движение у одного из домов.
По дорожке, встревоженно оглядываясь и нервно переговариваясь, двигались две женщины. Черные волосы и платье одной удивительным образом гармонировали со светлым образом другой. Как будто их странные старомодные наряды несли в себе особый смысл.
Но куда важнее было другое – что они делали здесь, в заброшенном городе вдвоем?
Повесив арбалет за спину, он принялся подкрадываться к заинтересовавшему его жилищу. Возможно, эти двое в курсе, что здесь произошло, и смогут объяснить заложенные двери. О друзьях он хоть и беспокоился, но знал – если местные остались спокойны настолько, чтобы неспешно дойти до дома, то ничего страшного не произошло. Опять же, порой живые были куда опаснее ходячих, и оставлять за спиной потенциальную угрозу такого уровня не стоило.
Потому Диксон повторил трюк с заглядыванием в окна и в срочном порядке пригладил зашевелившиеся на затылке волосы.
Гленн, Мишонн и Рик были здесь.
Обряженные в костюмы прошлого века они лежали прямо на полу перед быстро расставляющими вокруг них свечи женщинами. И хотя раз их успели даже переодеть, умереть, судя по слегка подрагивающим ресницам, никто не успел, что радовало безмерно.
Загадкой оставалось поведение черно-белой пары.
Они явно совершали какой-то ритуал, причем, судя по слаженности действий, давно отработанный. Одна зачитывала что-то из массивной книги, которую с трудом удерживала на руках. Вторая обходила вокруг выживших, размахивая подожженным веником в такт словам.
Именно в этот момент Дэрил обратил внимание на лежащий у каждого из его друзей на груди нож.
И тут-то ему стало действительно страшно.
Женщины не убегали от ходячих. Они не боролись с ними. И они наверняка не запирали местных в их домах.
Эти сумасшедшие сами создавали оживших мертвецов, помещали их в отдельные жилища и запирали там, чтобы… В причины Диксон решил не вдаваться. Куда как актуальнее была судьба друзей, оказавшихся в руках парочки.
Группа уменьшалась просто на глазах, потому потерять сейчас сразу троих было слишком большой жертвой. Тем более, что все они были основной частью ударной силы, помогающей поддерживать порядок и хоть как-то сопротивляться нашествию очередной толпы ходячих. Кроме того, все трое давно стали единственной семьей Дэрила. Даже Рик, на которого Диксон все еще несколько обижался из-за Кэрол.
Но убивать живых… Это было сложно и непозволительно в новом мире. Не зря Граймс придумал те самые три вопроса для принятия в группу. Гибель ожившего мертвеца была благом для всех. Смерть человека приносила только вред и увеличивала концентрацию хаоса вокруг.
С другой стороны, иных вариантов не было.
Женщина в черном уже устроилась на животе Гленна и занесла над ним кинжал, замерев в этой позе. Видимо, дожидалась определенных строк заклинания. И Дэрил практически чувствовал ее тяжесть на своем теле и исходящую от острия опасность.
Поэтому действовать пришлось быстро.
Дверь, к счастью, оказалась не запертой.
Стрела вошла прямо в правую глазницу темноволосой ровно за секунду до того, как кинжал коснулся сердца Гленна. Лезвие скользнуло по плечу азиата, пропоров ткань пиджака и, судя по крови, задев кожу.
Блондинка на миг испуганно замерла, повела головой так, словно внешняя оболочка была тесна ее внутреннему содержанию, и вдруг с визгом швырнула книгой в Диксона.
От массивного тома Дэрил увернулся, но оказался не готов к тому, что ему на шею запрыгнет женщина, и повалился вместе с ней на пол.
Та явно занималась какими-нибудь единоборствами, так как вывернуться из захвата на горле не удавалось, тонкие пальчики, затянутые в белые перчатки, таили в себе прямо таки нечеловеческую силу. Сопротивляться которой казалось бесполезным.
Но Диксон все равно попробовал.
Он несколько раз мотнул головой, стремясь попасть затылком противнику по лицу. Руками старательно пытался сдвинуть хоть на пару сантиметров ее локоть. Но только выбивался из сил.
Перед глазами уже помутнело, а легкие начало покалывать из-за недостатка кислорода.
Непрекращающийся визг резал уши, и Дэрил вдруг понял, что это будет последним, что он услышит перед смертью…

Фауна, ругаясь, шагала по направлению к дому.
Эти идиотки, ее сестры, не просто испортили идеальную ловушку, так еще и палили почем зря, тревожа спасенных и переводя впустую пули.
Женщина намеревалась устроить крепкую головомойку обеим и в наказание отправить их убираться в жилых кварталах под пристальными взглядами их милых подопечных. А еще лучше – оттаскать каждую за волосы, чтобы больше не смели перечить ей.
– Ах, это было бы прелестно, – мечтательно вздохнула Фауна, открывая входную дверь и набирая воздух, чтобы высказать Флоре все, что она думала о ее самодеятельности.
Вот только старшая сестра уже ничего не могла услышать.
Черные волосы ее разметались по полу, сливаясь с тканью платья и создавая иллюзию укутывающей тело тени. А прекрасное, совершенное лицо было обезображено торчащей из глазницы стрелой. И даже свет закатного солнца не улучшал ситуацию.
Женщина со всхлипом опустилась на колени рядом с телом сестры и принялась гладить ее по щеке со всей нежностью, на которую была способна.
Слезы, текущие из глаз, размывали подводку и тушь, от чего идеальный до того макияж превратился в гротескную маску. Кровь, растекшаяся по полу, впитывалась в ткань платья, практически не изменяя его цвета.
– Флора… Моя милая Флора… Как же так? – Фауна скользнула пальцами к руке сестры, а потом дальше, нащупывая лежащий на ковре ритуальный кинжал. Любимая игрушка с самого детства. Отец подарил им целый набор, когда Меривезер исполнилось двенадцать, и научил пользоваться. Уже после они нашли книги и узнали о настоящем назначении этих милых ножичков. А спустя годы использовали их, спасая людей от смерти.
И вот благодарность.
Эти глупцы, пришедшие в их город, отказались принять помощь и ушли, разрушив ее жизнь. Они не заслуживали спасения. Они заслуживали смерти. Самой ужасной и отвратительной. Такой, чтобы содрогнулся весь мир и запомнил навсегда, что нельзя обижать ни одну из сестер Тодос.
– Я убью их. Я найду каждого и убью их, – шептала Фауна, сжимая кинжал в пальцах.
Она не видела, что Меривезер, лежавшая у стены и потому скрытая дверью, открыла глаза и застыла, глядя на спину сестры. На белой ткани платья раскрывался кровавый бутон, в центре которого торчал еще один клинок.

– Я теперь до конца жизни буду ненавидеть сливовый пирог, – выдохнул Гленн, осторожно щупая повязку на плече. Его рана оказалась неглубокой, но рукой будет сложно двигать еще долго. Хотя ранее он сумел таки добраться до Мери и отвлечь ее на себя, позволив Диксону воткнуть ей кинжал в грудь.
– А я – желтые платья, – согласно кивнула Мишонн, которая всю дорогу порывалась сорвать и сжечь свой наряд, но не могла этого сделать, так как сидела за рулем.
– Но тебе и правда идет, – хмыкнул с заднего сиденья Дэрил. – Что ни говори, но у этих сумасшедших был неплохой вкус.
Рик только усмехнулся и крепче сжал руку Диксона, которую не отпускал от самого дома сестричек. Похоже, его простили за Кэрол, и потому Граймс не хотел сообщать друзьям плохие новости.
Но он знал, что смерть черной и белой ведьм не уничтожит угрозу. Она лишь разозлит красную ведьму.

Фауна поправила макияж в последний раз и вышла за дверь, оставляя все прошлое в доме.
Пришло время начать новую жизнь.